Анонс. Читайте сегодня в "Вечерней Мос

Анонс. Читайте сегодня в "Вечерней Москве" статью Елена Помельниковой "Криосохранение - будущее или фантастика" с юридическим комментарием юриста МКА "Князев и партнеры" Игоря Симонова. Последняя новость – на криосохранение в подмосковное Алабушево привезли собаку. То есть владелец безвременно почившей дворняги пожелал заморозить домашнюю любимицу, чтобы через 100 лет (а именно столько нынешние «деды морозы» отпускают науке, чтобы та научилась воскрешать их клиентов) собака встрепенулась, почесалась и начала тявкать на радость потомкам. А как громко все начиналось! С какой помпой открывалась два года назад первая и единственная в России фирма, взявшаяся отправлять людей в вечность! Корреспондент «Вечерки» отправилась в Алабушево, чтобы узнать, как там сегодня обстоят дела с воскрешением из мертвых. Спрвка ВМ: Крионика — это область научно-практической деятельности, которая объединяет в себе криобиологию, криогенную инженерию и практику клинической медицины с целью разработки и применения криостаза. Криостазом называют сохранение в неизменном состоянии биологических объектов путем их замораживания до ультранизких температур. Ключ от холодильника Наша машина долго петляет по улочкам подмосковной деревни Алабушево, недалеко от Зеленограда. – Где тут у вас людей замораживают? – спрашиваю прохожего. Дедуля хитро щурится, почесывая голову: – Так это налево, вон туда. Там старая школа – там они и сидят. – Кто сидит? Замороженные? – Да нет – морозильщики. Да вы не бойтесь, там все тихо-мирно. Туда поворачивайте. Поворачиваем. Видим забор с железными воротами. Еле заметна кнопка звонка. – Вам кого? – в глазах строителя-гастарбайтера явное удивление. – Проезжайте, я и есть хозяин этого дома, – машет рукой как раз подошедший мужчина средних лет. По двору прыгают от радости при виде хозяина щенки и котята. Самый резвый щенок тянет меня за рукав. – Жулька, перестань, а то и тебя заморожу! – вроде как в шутку грозит мужчина. Старый обветшалый дом снаружи сейчас облицовывают новенькими досками. Внутри же картина удручающая: обвалившаяся штукатурка, грязные стены, видавшие виды двери. На одной нарисована могилка с крестом. Становится жутковато… – Ну, пойдемте пообщаемся, – приглашает меня в кладовку хозяин. – Зовут меня Виктор Гребенщиков. Вот моя визитка. Этот дом я купил еще в 1995 году. Да вот только руки до него никак не доходили. На визитке он почему-то значится генеральным директором стоматологической фирмы. – Что, вот прямо здесь людей и замораживаете? Показали бы… – робко прошу я. – А у меня ключей от той комнаты нет, – спокойно отвечает «главный морозильщик». – Вот сейчас Алексей подъедет – они у него. Алексей тоже соучредитель нашей фирмы «КриоРус». Клиенты разъехались Пока ждем соучредителя с ключами, Виктор Гребенщиков просвещает меня насчет вечной жизни. Даже чертит график: он же физик по образованию. Сначала кривая идет вверх, до 25–30 лет, потом останавливается и начинает опускаться вниз. Оказывается, перешагнув «тридцатку», человек медленно угасает и никакого интереса дальше жить у него, по версии «морозильщика», нет. – Я хочу надолго задержаться на этой вот платформе молодости, поэтому в землю меня после смерти не положат. Меня заморозят, а когда наука сможет уже человека сделать вечным, я проснусь и буду дальше жить. – Вы это серьезно? – А что тут такого? – Но, простите, вам ведь уже далеко не 30… – И что? Я все равно проснусь, и еще детей новых у меня будет полно. – А как ваши близкие к такой перспективе относятся? – Ну, жена у виска пальцем крутит, конечно… Но меня не переубедить! Алексей Потапов – молодой парень с внешностью прожженого менеджера – ведет нас по грязным коридорам дома. В заветную комнату! Возле двери – табличка «Криохранилище». Помещение не более 10 «квадратов». Посередине большой металлический короб, рядом сосуд Дьюара (нечто вроде термоса для азота) на 250 литров. В углу столик с микроскопом. – Значит, здесь у вас и хранятся тела ваших клиентов? – осторожно интересуюсь. – Да нет здесь никого. – Как так?! О вас же столько рассказывали… – Да забрали всех родственники, кого куда. Сомневаются в нас люди, боятся: вдруг мы перестанем этим заниматься, – вот и забирают своих, – рассказывает Виктор Гребенщиков. – Но они у нас лежали – каждый по году почти. Жена одного бизнесмена лежала – мы ее по всем правилам заморозили. Он приходил к ней, как на кладбище, сидел долго рядом, молчал. А потом вроде как купил себе собственный резервуар для хранения и забрал. Может, дома она у него, может, на даче – он не говорил. Еще вот по осени парнишку молодого мы здесь держали. У него инсульт внезапно случился, умер он. А его отец, врач, с нами связался. Парнишку того мы тоже по всем правилам заморозили, а потом отец забрал куда-то. – Так что, здесь вообще никого не осталось? – Нет, отчего же, кое-что есть. У нас тут два мозга и собака. Вон в том резервуаре. Хотите посмотреть? Алексей уверенно поднимает тяжелую крышку. Опознать собаку в пенопластовом «панцире» невозможно, но из резервуара валят такие клубы жидкого азота, что я прошу немедленно его закрыть – от греха подальше. Мозги морозить дешевле «КриоРус» начал функционировать в 2005 году – причем начал с мозгов. Первый клиент – пожилой мужчина – умер от рака простаты. Его мозг пожелал заморозить сын-бизнесмен. Второй была женщина. Мозг 79-летней учительницы математики из Санкт-Петербурга Лидии Ивановны Федоренко решил сохранить для последующего воскрешения ее внук Даниил. Сначала Даниил Федоренко хотел заморозить тело целиком. Но бабушка умерла внезапно – от инсульта. Поэтому не удалось произвести перфузию – наполнение кровеносной системы защитными веществами, которые минимизируют повреждения при замораживании. Полгода Даниил хранил бабушкин мозг в своей квартире, в специальном контейнере. Потом случайно познакомился с Данилой Медведевым – основателем и генеральным директором «КриоРуса» – так мозг его бабушки оказался в Алабушеве. Данила Медведев и директор фирмы по маркетингу Валерия Прайд взахлеб рассказывали мне о деятельности «КриоРуса», о все новых и новых договорах с людьми, желающими заморозиться после смерти. Таковых, оказывается, почти два десятка, а замороженных уже целых шестеро. О том, что хранятся тела по всей стране, кто где, Валерия деликатно промолчала. А Алексей уверенно заключил: – Но ведь мы имеем к ним непосредственное отношение – мы же участвовали в этом процессе. Обычно все это происходит в местном морге, мы туда вызываем врачей, которые делают перфузию тела – наполняют его специальным раствором, а потом и замораживают. Гумус сапиенс пойдет на корм червям Алексей Потапов и Виктор Гребенщиков на мои вопросы тоже отвечают снисходительно, даже иронично. Они частенько переглядываются, и в их глазах читается какая-то, им одним известная, тайна. – Вот хотим создать новую культуру, новую цивилизацию, если угодно, – Алексей широко улыбается. – Я вообще всех людей, кто приемлет обычную смерть и обычные похороны, называю гумус сапиенс – они себя готовят на корм червям. А я не хочу так. Вот у меня даже жетон есть, всегда ношу его на шее. Там написано, что делать, если я умру: кому звонить, как замораживать. – А вам самому близких хоронить приходилось? – Ну, от этого никуда не денешься. Но повторяю: это несчастные люди. Я очень люблю жизнь и жить хочу очень долго, пусть даже и таким необычным способом. – Вы думаете, другие жизнь не любят? – Да поймите же вы… – Алексей не выдерживает и бежит в соседнюю комнату, приносит книжку. Яркая, красочная – такие обычно покупают детям лет 7–10 – о культуре и о цивилизации Египта. – Вот смотрите, вот это было поколение! Они многое сделали, они мумии так сохраняли, что даже сейчас можно смотреть. Нас уже почти 100 человек, у нас есть клуб, куда мы ходим и общаемся. Сообщество тех, кто хочет жить и в будущем. И это только начало! …Возвращаясь обратно, я долго вспоминала, на кого так похожи мои недавние собеседники. И наконец поняла: они очень напоминают мальчика Кая, складывающего из осколков льда слово «вечность» под присмотром Снежной королевы. Ну заморозятся они, ну даже сумеют проснуться через 100 лет – никто ведь и впрямь не знает, какими шагами пойдет вперед наука… Но вот кому они ТАМ будут нужны? Ни жен, ни детей, ни друзей… Из истории: Отцом крионики стал профессор физики Роберт Эттинджер, автор бестселлера «Перспектива бессмертия», который в 1965 г. стал директором самого известного в мире Института крионики в Детройте (США). А первый «бессмертный» появился на Земле 12 января 1967 г. Калифорнийское крионическое общество поместило в жидкий азот (при температуре –196 градусов) тело профессора психологии Джеймса Бэдфорта из ЛосАнджелеса. Узнав, что умирает от рака легких, он решил стать первым замороженным, чтобы вернуться к жизни, когда медицина победит это смертельное заболевание. До 1979 года крионические институты и общества пополнили «клуб бессмертных» еще 20 членами. Поскольку обеспечивать сохранность замороженного тела стоило довольно дорого, крионика становилась все более популярной среди миллионеров, которые начали воспринимать процесс посмертного замораживания как некое членство в элитном клубе... Сейчас в мире остались всего две «цитадели» продления жизни – институт в Детройте и фонд «Алькор» в Аризоне. В России на «храм бессмертных» претендует фирма «КриоРус». По закону: Между прочим, во Франции создание криохранилищ запрещено законом, чтобы граждане не тратили попусту деньги и не тешили себя ложными надеждами. А насколько допустимо подобное в России? На этот вопрос отвечает юрист Игорь СИМОНОВ (коллегия адвокатов «Князев и партнеры»): – В современном праве вопросы крионирования человеческих тел специально не регламентированы. Но давайте порассуждаем, опираясь на существующие юридические нормы. По сути, речь идет о передаче после смерти гражданами своего тела для проведения определенных научных исследований. В соответствии с законодательством РФ гражданин вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам. Подчеркиваю: речь идет об имуществе, а определить тело умершего человека как вещь, можно лишь с большой натяжкой. Вместе с тем животные законом тоже отнесены к категории «вещей». А вещи, согласно ГК РФ, могут передаваться, переходить от одного лица к другому. Можно предположить, что данная процедура по предоставлению своего тела в распоряжение других лиц после смерти прямо не противоречит современному законодательству. Мнение специалиста: Здесь главное – пиар, а вовсе не наука Руководитель криобиологического комплекса Института цитологии РАН, доктор биологических наук Николай ШУБИН: – Крионикой заниматься, конечно, надо, но замораживать человека, чтобы потом воскресить – это сейчас нереально. Нет еще таких механизмов, наука не готова этим заниматься. Отдельные клетки оживить, конечно, возможно – этим мы занимаемся. А вот мозг… Это наиболее хрупкий и уязвимый материал. Можно отогреть и оживить некоторых мелких животных, ведь процессы обмена на молекулярном уровне не прекращаются даже при минус 100 градусах по Цельсию. А гарантированное блокирование жизненных процессов (обратимое) наступает только при температуре жидкого азота минус 196 градусов. В таких условиях у нас успешно хранятся и потом размножаются клетки. Человек же состоит из миллиардов разных клеток и органов. Для них нужны разные режимы криоконсервации и совершенные антифризы. Универсальной системы мгновенного замораживания без образования кристаллов льда не существует. Вот почему с такими фирмами, как «КриоРус», мы не имеем контактов, а они не идут на контакт с нами. Это коммерческая структура, где на первом месте деньги, а не научные исследования. Люди ведь всегда боялись смерти, вот такие фирмы им и предлагают заморозиться-разморозиться. Но если разумно к этому подойти, станет ясно: даже когда ученые научатся «консервировать» людей (а я верю, что это должно произойти, но нескоро), то ведь замораживать-то нужно ЖИВОГО человек, а не труп! Мертвого заморозите – мертвого и разморозите. А эксперименты на живом человеке запрещены законом. Чтобы это стало реальностью, в науке должен произойти прорыв. Так что, я считаю, на сегодняшний день все это не более чем спекуляция и выкачивание денег.