Опыт советского прошлого с его карательным акцентом в правосудии, когда тяжесть доказывания лежала на обвиняемой стороне, все еще владеет умами представителей судебной системы. Задержание в Катаре граждан России, подозреваемых в убийстве эмиссара чеченских боевиков Яндарбиева, - еще один повод задуматься о том, какой актуальной стала потребность внятного разговора о правилах взаимодействия государств в области международного права.
Россия в последнее время все чаще становится одной из сторон споров в отношении своих граждан. И если в Катаре Российская Федерация добивается освобождения россиян и берет на себя их защиту, то чаще всего наша страна использует нормы международного права, чтобы вернуть своих в Россию. По нашему закону для объявления человека в международный розыск надо оформить документы на его уголовное преследование.
Это совпадает с требованием устава Интерпола, что обязательна санкция суда на арест и последующую экстрадицию разыскиваемого плюс постановление о предъявлении обвинения человеку для объявления его в международный розыск. Несмотря на активность Генпрокуратуры, России до сих пор не удалось добиться экстрадиции многих обвиняемых. Более того, разыскиваемые российской стороной стали чуть ли не героями зарубежной и отечественной прессы.
Почему такое происходит? Пробу сил в игре под названием «экстрадиция» Россия проявила при запросе у американских властей материалов об участии трех наших граждан в боевых действиях в Афганистане на стороне «Талибана». Один из запросов на экстрадицию был обращен к властям Грузии. 12 ноября 2002 года Грузия отказалась выдать России двоих из восьми чеченцев - нарушителей границы.
Грузинские следователи установили, что эти двое - граждане Грузии. Сообщив российским коллегам о своей готовности сотрудничать, прокуратура тем не менее указала нам на необходимость проводить эту процедуру по законам - российским, грузинским и международным. По оставшимся шести задержанным грузинские следователи попросили провести более тщательную идентификацию, так как у грузинской стороны была информация, что они не за тех себя выдают. Не более успешным оказалось для России и дело чеченского эмиссара Ахмеда Закаева.
А. Закаев был арестован полицией Копенгагена на основании международного ордера на арест, выданного российскими властями сразу после трагических событий с захватом заложников «Норд-Оста». Российские власти предоставили датской стороне доказательства преступной деятельности Закаева и потребовали его экстрадиции. Но минюст Дании заявил, что российский запрос в том виде, в каком он был представлен, не может быть выполнен ни по датскому закону, ни по Европейской конвенции об экстрадиции. Случай с А. Закаевым показал, что экстрадиция - дело серьезное и требующее большой подготовки.
Свое понимание экстрадиции Россия продемонстрировала в вопиющем случае с выдачей Туркмении гражданина Российской Федерации Мурада Гарабаева. М. Гарабаев обратился за российским гражданством и получил общегражданский заграничный паспорт РФ. Основанием для предоставления ему российского гражданства послужило то, что его жена (этнически наполовину русская) уже к тому времени была гражданкой России и он с ней поселился в Москве.
А через месяц по ходатайству из Туркменистана М. Гарабаева допросил следователь одной из московских межрайонных прокуратур. Дело в том, что в этот же день следователь по особо важным делам при генеральной прокуратуре Туркменистана Н.А. Нурсэхедов вынес заочное постановление о привлечении М. Гарабаева в качестве обвиняемого по уголовному делу. Все это происходило одновременно с арестом в Туркмении 65 человек, обвиняемых в покушении на Сапармурата Ниязова. Интересно, что из 16 арестантов пятеро - граждане России.
Несмотря на распространенную мировую практику не выдавать гражданина стране, если есть сведения о том, что в ней нарушаются права человека, а также вопреки статье Конституции РФ, запрещающей выдачу гражданина РФ другому государству, через день после допроса М. Гарабаев был задержан. Его выдали влacтям Туркмении. Причем российская сторона не известила об этом его адвоката и тем самым лишила М. Гарабаева права на защиту. (По закону в течение 10 дней можно обжаловать решение о выдаче).
После вмешательства Европейского суда по правам человека России пришлось требовать М. Гарабаева обратно. Опыт советского прошлого с его карательным акцентом в правосудии, когда тяжесть доказывания лежала на обвиняемой стороне, все еще владеет умами представителей судебной системы. Одно дело об экстрадиции было успешным. 3 мая 2001 года в Алма-Ате силами казахских правоохранительных органов по запросу Генпрокуратуры РФ и Интерпола был задержан международный террорист.
Им оказался гражданин России Зиявудин Зиявудинов, подозреваемый в организации взрыва жилого дома в дагестанском городе Буйнакске. Неудача постигла Россию и в запросах об экстрадиции бывших российских олигархов Бориса Березовского и Владимира Гусинского. В январе этого года Национальное центральное бюро России направило в Генеральный секретариат Интерпола в Лионе (Франция) документы на объявление бывшего совладельца компании «ЮКОС» Леонида Невзлина в международный розыск.
Л. Невзлин обвиняется в совершении незаконных финансовых операций, сокрытии источников дохода, уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере. В отношении Невзлина было вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого; в тот же день он был объявлен в федеральный и межгосударственный (на территории СНГ) розыск. Поскольку Невзлин осенью 2003 года получил израильское гражданство, в России он больше не появлялся, и Генпрокуратура сочла, что он укрывается от российского правосудия.
Ответа на свой запрос об экстрадиции Леонида Невзлина Россия еще не получила. Абсолютно очевиден провал по ордеру на Михаила Живило, который обвинялся в организации покушения на кемеровского губернатора. В мае 2001 года Парижский суд отказался выдать М. Живило России и освободил его из-под стражи. Основание - во французских законах нет положений, эквивалентных статьям российского законодательства, по которым Живило обвиняла российская сторона.
У Российской Федерации нет возможности подать апелляцию на это решение французских судей, так как между Францией и Россией на тот момент не существовало соглашения о взаимной выдаче подозреваемых. Bпрочем, даже появление в 1992 году такого соглашения не помогло экстрадиции из России французского гражданина Жоэля Самбуи. В начале 2003 года в Генеральную прокуратуру РФ из суда высшей инстанции Парижа поступило международное поручение, в котором главный судебный следователь Ги Риполл просил российские власти содействовать в поиске, задержании и экстрадиции во Францию ее гражданина, который обвинялся в мошенничестве и незаконных финансовых операциях.
Общий ущерб от его деятельности Франция оценила в 13 миллионов евро. Но интерес французских правоохранительных органов к этому господину не ограничился доказанными преступлениями. Когда французские следователи прилетели в Москву для допроса Самбуи, ему задавали вопросы о его причастности к сайтам прорасистского содержания. Внимание сыщиков привлекли предложения к продаже дипломатических и гражданских паспортов, международных водительских прав, кредитных карт и других документов. Это привело к французскому гражданину Жоэлю Самбуи по кличке Хамелеон.
Искать его в России побудило вот что: во-первых, Жоэль Самбуи женился в Гренобле на российской гражданке; во-вторых, его отец Мишель Самбуи в 2002 году обращался за визой в Россию; в-третьих, в числе того множества вымышленных имен, которыми пользовался Жоэль Самбуи, были и фамилии, звучащие по-русски (Борис Петров, Виктор Заложнов и т.д.); и, наконец, адреса электронной почты, зарегистрированные под этими именами, принадлежат нескольким компаниям, находящимся в Москве.
Гражданин Франции Жоэль Самбуи был задержан в ходе специальной совместной операции ГУВД Москвы и французской полиции. Находясь в сизо, он даже обратился к властям с просьбой о предоставлении политического убежища в России. Ответа Жоэль Самбуи не получил. Зато Россия неожиданно для себя обнаружила, что задержанный оказался... гражданином России. Получается, что Франция требует у России выдать российского гражданина.
А Конституция РФ прямо говорит о недопустимости этого. Проведение экстрадиции регулируется Европейской конвенцией о выдаче правонарушителей и дополнительными протоколами к ней. Конвенция не допускает выдачи за политические и некоторые виды военных преступлений, если доказан факт преследования по политическим мотивам, а статья 5 устанавливает ограничительный порядок выдачи в отношении финансовых правонарушений.
Еще Конвенция устанавливает главенство законов той страны, к которой обращен запрос о выдаче. Решение вопроса об экстрадиции зависит от позиции запрашиваемого государства в каждом конкретном случае. В России решение об удовлетворении просьбы об экстрадиции или отказа в ней принимает международно-правовое управление Генпрокуратуры. Обжаловать это решение можно в Мосгорсуде и в Верховном Суде Российской Федерации. 3a рубежом процедура экстрадиции - это сложный юридический процесс, где основное внимание уделяется обеспечению основных прав экстрадируемого.
А в отечественной практике экстрадиции случалось немало нарушений норм как внутреннего, так и международного права. Достаточно вспомнить, как в 1991 году при содействии российских правоохранительных органов был задержан и экстрадирован в Латвию офицер ОМОНа С. Парфенов. Человек, в отношении которого проводится экстрадиционная проверка, обладает всеми правами в соответствии с Всеобщей декларацией прав человека и различными пактами о правах человека.
Конституция России также устанавливает, что иностранные граждане и лица без гражданства пользуются правами наряду с гражданами Российской Федерации (ч. 3 ст. 62). Но, видимо, опыт советского прошлого с его карательным акцентом в правосудии, когда тяжесть доказывания лежала на обвиняемой стороне, все еще владеет умами представителей судебной системы.
Другие новости