Независимо от порядка рассмотрения дела в суде его обстоятельства признавались судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Законодатели хотят ограничить преюдицию приговоров по уголовным делам, вынесенных в особом порядке и дознание по которым производилось в сокращенной форме.
Резонансное дело
Действующая редакция процессуального закона в вопросе преюдиции провоцирует определенные дефекты в правоприменении. Так, при вынесении приговора в особом порядке и использовании фактов, установленных в нем, в другом процессе складывается ситуация, когда «обвинению так и не приходится ничего доказывать как в отношении признавших вину лиц, так и в отношении лица, вину отрицавшего, притом что ни одна процессуальная норма формально нарушена не была».
Данное утверждение можно иллюстрировать конкретным уголовным делом, фигурантами которого стали представители руководства ГУЭБиПК МВД России. Следствие планировало использовать преюдициальную силу приговоров, которые должны быть вынесены в особом порядке в отношении трех добровольных помощников ГУЭБиПК, признавших свою вину в инкриминируемых им эпизодах, и чьи дела были выделены в отдельное производство. Однако первое из указанных дел суд вернул прокурору для устранения имеющихся в нем нарушений УПК РФ, мотивировав это тем, что в деле есть утверждения о преступной деятельности иных лиц и таким образом его отдельное рассмотрение может воспрепятствовать всесторонности и объективности разбирательства в отношении других фигурантов дела.
Поражает не столько то, что судья отошел от сложившейся практики применения института преюдиции, сколько реакция на данное решение. Сложилось единодушное мнение, что если аналогичное решение будет принято по всем трем делам, которые должны быть рассмотрены в особом порядке, то следствие лишится весомых аргументов по основному уголовному делу.
Однако, с нашей точки зрения, эта ситуация является логичным следствием классического понимания преюдициального эффекта у приговоров, вынесенных в особом порядке (его быть не должно). Хотя действующая редакция процессуального закона и закрепляет совершенно иную трактовку.
Неоднозначный эффект
Депутаты Госдумы предложили следующую формулировку ст. 90 УПК РФ: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, за исключением приговора, постановленного в соответствии со статьей 316 или 317.7 настоящего Кодекса, либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки» (Федеральный закон от 29.06.2015 № 191-ФЗ «О внесении изменения в статью 90 Уголовно-процессуального кодекса РФ»). Таким образом, приговоры, вынесенные в особом порядке лишаются преюдициального эффекта.
Аналогичная идея обсуждалась и ранее. Например, ВС РФ скептически отнесся к возможности использования фактов, установленных в приговоре, вынесенном в особом порядке, без дополнительной проверки: «Исходя из того, что в ходе судебного разбирательства в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу (ч. 5 ст. 316 УПК РФ), и что в соответствии со ст. 90 УПК РФ вступивший в законную силу приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле, изложенные в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора обстоятельства преступного деяния, в совершении которого обвинялся подсудимый, не имеют преюдициального значения и не могут признаваться судом при рассмотрении других уголовных дел без дополнительной проверки».
Однако в окончательной редакции п. 28 Постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2012 № 16 фигурирует весьма неоднозначная формулировка, не позволяющая сделать категоричный вывод о преюдициальном эффекте приговоров, вынесенных в особом порядке. Так, говорится, что «вступивший в законную силу приговор, постановленный в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, не может предрешать вопрос о виновности соучастников, совершивших преступление совместно с таким лицом».
Остается только догадываться о причинах изменения первоначальной редакции. Однако важно другое: и в законопроекте, и в проекте Постановления ВС РФ обращается внимание на то, что приговоры, вынесенные в особом порядке, не могут иметь преюдициального эффекта. Соответствует ли данный тезис базовым теоретическим принципам?
Процессуальный капкан
В первую очередь обратимся к процедуре установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания при особом порядке разбирательства. В данном случае его процессуальная форма упрощена: отсутствует важнейший этап анализируемой стадии – судебное следствие. Иными словами, при рассмотрении дела в особом порядке перестают действовать важнейшие для судебного разбирательства принципы состязательности и непосредственности. А участники процесса лишаются возможности полноценно использовать инструментарий для непосредственного исследования и оценки собранных доказательств. Это один из основных признаков института особого порядка, и фактическое отсутствие судебного следствия сознательно закреплено законодателем.
При рассмотрении уголовного дела в особом порядке приговор, признающий подсудимого виновным, основывается на материалах предварительного расследования, которые не подлежат исследованию в рамках судебного разбирательства. Кроме того, данный приговор (и, как следствие, факты, установленные в нем), исходя из норм действующего процессуального закона, обладает преюдициальным эффектом.
ОТСУТСТВИЕ СУДЕБНОГО СЛЕДСТВИЯ, ЕСТЕСТВЕННО, ДЕЛАЕТ НЕВОЗМОЖНЫМ И ДОПРОС ЛИЦ, ПОКАЗАНИЯ КОТОРЫХ ЛЕГЛИ В ОСНОВУ ОБВИНЕНИЯ.
Напрашивается весьма неутешительный вывод: обстоятельства, установленные приговором, который вынесен в рамках особого порядка в одном процессе, в силу актуальной редакции ст. 90 УПК РФ должны признаваться без дополнительной проверки в рамках другого процесса.
То есть ни в первом процессе (проводимом в особом порядке), ни во втором (в котором признается преюдициальный эффект приговора) судом не исследуются и не проверяются обстоятельства, положенные в основу обвинения.
Однако если при особом порядке лицо, подлежащее привлечению к уголовной ответственности, сознательно идет на этот шаг (признавая вину либо заключая досудебное соглашение о сотрудничестве), то во втором процессе подсудимый оказывается заложником подхода законодателя к пониманию института преюдиции. В результате он лишается возможности возражать против уже установленных и не подлежащих никакой проверке обстоятельств, на основании которых ему будет вынесен приговор.
А значит, принцип состязательности и фундаментальное право на защиту для обвиняемого становятся не более чем набором высокопарных фраз, ибо степень их реализации в сложившейся ситуации стремится к нулю.
Трансляция вовне
В данной связи стоит вспомнить дискуссию о возможности предания преюдициального эффекта решениям, вынесенным в рамках гражданского, арбитражного и административного судопроизводств в уголовном процессе. Одним из аргументов против такого понимания института преюдиции является тезис о существенной разнице в стандартах доказанности обстоятельств в разных видах судопроизводства.
Действительно, если в уголовном процессе для установления фактов в рамках судебного следствия используется комплексный подход к процедуре доказывания и зачастую применяются современные достижения криминалистической науки, то в гражданском и арбитражном процессе иногда достаточно формального согласия сторон о том, что те или иные события имели место. Это естественное следствие того, что уголовный и гражданский процессы базируются на различных принципах, обусловленных как делением права на частное и публичное, так и различием в поставленных перед ними задачах.
Подобная разница в стандартах доказывания служит весомым аргументом против реализации института межотраслевой преюдиции, даже несмотря на то, что в рамках гражданского процесса обстоятельства, которые в последующем будут признаваться без дополнительной проверки, исследуются в судебном заседании по делу. Однако остается загадкой, почему данный аргумент не используется в отношении особого порядка, где обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, вовсе не подлежат исследованию и проверке. В результате последующее придание им преюдициального эффекта нарушает базовые основы уголовного процесса и лишает обвиняемого права на защиту.
Свидетелей не спрашивают
Важно также учесть позицию Европейского суда по правам человека в вопросе толкования права, закрепленного п. d ч. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (г. Рим, 04.11.1950) (далее – Конвенция). Данное право предоставляет обвиняемому возможность допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него.
В этой связи отсутствие судебного следствия, естественно, делает невозможным и допрос лиц, показания которых легли в основу обвинения. По делам, где обвиняемый согласился с предъявленным ему обвинением или заключил досудебное соглашение о сотрудничестве, такими лицами, как правило, выступают сами обвиняемые. В другом процессе они также не подлежат допросу, т. к. факты, установленные в приговоре по первому уголовному делу, имеют преюдициальное значение и должны приниматься без дополнительной проверки. ЕСПЧ признает это безусловным нарушением Конвенции. Например, если осуждение основано исключительно или в значительной степени на показаниях лица, которое обвиняемый не мог допросить или не имел права на то, чтобы оно было допрошено в ходе расследования или судебного разбирательства, права защиты ограничиваются в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными ст. 6 Конвенции (Постановление ЕСПЧ от 25.09.2008 по делу «Полуфакин и Чернышев (Polufakin and Chernyshev) против Российской Федерации» (жалоба № 30997/02)).
Таким образом, придание преюдициальной силы приговорам, вынесенным в особом порядке, не соответствует позиции ЕСПЧ относительно важнейших прав обвиняемых.
Другие статьи