Анонс. Читайте в "свежем" выпуске журн

Анонс. Читайте в "свежем" выпуске журнала "Эксперт" статью Максима Агаркова "Всем бороться" с юридическим комментарием адвоката МКА "Князев и партнеры" Андрея Князева. Законодатели озаботились борьбой с наркотиками в молодежной среде. Никакого эффекта готовящиеся поправки в законы не дадут, а вот коррупции добавят изрядно Как стало известно «Эксперту» в середине мая, депутаты Госдумы активно работают над законопроектом, который должен обязать администрации школ, вузов, ресторанов, клубов и кафе бороться с наркоторговлей во вверенных им заведениях. Когда будет подготовлен и принят регламент, предписывающий порядок такой борьбы, в Кодекс об административных правонарушениях (КоАП), а возможно, и в Уголовный кодекс добавят статью, карающую за «попустительство наркоторговле». Предполагается, что ответственность по этой статье будут нести руководители учреждений, в которых была выявлена наркоторговля или употребление наркотиков. Логика авторов, выходит, такова: боритесь с наркоторговцам, причем за свой счет, а не то мы вас накажем. В аппарате думского комитета по конституционному законодательству и государственному строительству за разработку этой инициативы отвечает ведущий советник Андрей Федосенко. По словам Федосенко, предполагается обязать руководство школ и вузов отправлять учеников и студентов на освидетельствование на предмет употребления ими наркотиков «при наличии достаточных оснований». Что это за основания, а главное — как заставить студентов пройти освидетельствование и принести его результаты в ректорат, Федосенко не поясняет. Еще одна обсуждаемая новация — заставить тех же ректоров институтов, директоров школ и руководителей всех прочих организаций, которые попадут под действие нового закона, проверять своих сотрудников, не были ли они судимы по «наркотическим» статьям УК. Как будет проводиться проверка, также не поясняется. Однако невыполнение этих требований будет означать попустительство — с соответствующими последствиями. Инициатива имеет длинную предысторию. На протяжении ряда последних лет в Госдуму поступило несколько предложений от региональных парламентов Москвы, Рязанской области, Башкирии, которые, как под копирку, предлагали ввести административную ответственность за попустительство в торговле наркотиками. Термину «попустительство» никакого правового определения не давалось. Эти законопроекты не поддержали ни правительство, ни профильные думские комитеты. Впрочем, некоторые депутаты Госдумы прошлого созыва — Александр Чуев, Александр Бабаков — внесли свой законопроект, требовавший карать за попустительство не только ночные клубы: под действие депутатского законопроекта должны были попасть бани, сауны и заведения игорного бизнеса, школы и институты. Новый состав Думы не стал поддерживать прежние законопроекты. Но, вероятно, тема борьбы с наркотиками оказалась столь популярной, что депутаты тут же стали разрабатывать новый законопроект по мотивам старых. Кстати, это тот случай, когда нет оснований подозревать в лоббизме известных борцов с ветеринарами — чиновников Госнаркоконтроля. Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) — ведомство, которое, по идее, должно всемерно поддерживать любые инициативы, направленные на борьбу с зельем, — противится идее карать за попустительство. А МВД относится к ней философски, по принципу: будет закон — будем выполнять, нет — и не надо. Вслед за столицей Опыт подобных юридических норм в России имеется. С 1999 года в Москве действует закон «Об административной ответственности за попустительство незаконному обороту или незаконному потреблению наркотических средств или психотропных веществ». Мосгордума отправила в Госдуму почти точную копию этого закона в качестве проекта поправок в КоАП. Отличие состояло в том, что в Москве милицейские протоколы, фиксировавшие факты торговли наркотиками или их употребления в ресторанах либо клубах, рассматривали не суды, а столичные административные инспекции. Это такие специальные органы власти, которые рассматривают нарушения норм, прописанных в региональном законодательстве, но отсутствующих в федеральном. Если в заведении фиксируется случай наркоторговли, его официально ждет штраф. Неофициальное распоряжение московского мэра: два-три таких случая влекут за собой закрытие предприятия; у административных инспекций таких прав нет, поэтому «неофициальные указания» выполняет префектура. На практике механизм прост и незамысловат. Оперативник может изъять наркотики даже у своего агента в помещении неугодного заведения. Агенту за это полагается административная ответственность, главное, чтобы он сказал «под протокол», что зелье было приобретено в данном помещении. Потом протоколу либо дается законный ход, либо не дается. Есть и более сложные схемы, когда в ресторане или на дискотеке назначается встреча агента и какого-нибудь мелкого наркоторговца для контрольной закупки. При передаче денег и товара происходит арест. Это, конечно, высший пилотаж, поскольку торговцы наркотиками предпочитают не встречаться в незнакомых и не контролируемых ими местах. Однако такая операция позволяет одним махом и преступление раскрыть, и заведение прижать. Если готовящиеся сегодня поправки будут внесены в КоАП, столичный опыт может распространиться на всю страну. Рождение химеры У российских правоохранителей одно время была мода на шумные спецоперации по борьбе с наркотиками. Под телекамеры проводились рейды по клубам и дискотекам. Правда, к задержаниям наркоторговцев «маски-шоу» не приводили. Все, кто имел при себе наркотики, успевали их выбросить, что автоматически переводило торговцев в разряд законопослушных граждан. Подобные акции являлись и являются генеральским пиаром. На наркобизнес они никак не влияют — кадры, запечатлевшие множество валяющихся на полу разномастных свертков, производили впечатление только на обывателя. Впрочем, «маски-шоу» помимо воли их организаторов создали более или менее конкретный образ врага — ночной клуб. В качестве бесплатного, но шокирующего приложения к клубам выступили школы и институты. В общем, все места, где собирается много молодежи. Если спросить у случайного прохожего, где продаются наркотики, ответ последует незамедлительно — в ночном клубе. Более того, так ответят и многие милиционеры, не участвующие в оперативной работе. На самом деле в клубах и ресторанах наркотиками торгуют не чаще, чем на улицах, в подъездах, в частных квартирах и так далее. Кстати, и употребляют их в этих заведениях не чаще, чем где-либо, однако идея карать за попустительство жильцов подъездов и префектов в головы законодателям не пришла, во всяком случае, ничего подобного публично сказано не было. У депутатов, озаботившихся законодательной борьбой с наркотиками, отсутствует какая бы то ни было информация с нижних этажей правоохранительной системы. Они не имеют представления ни о том, как наркотики распространяются, ни о том, как с этим на самом деле борются. Разговор с генералами МВД или ФСКН в этом плане не более продуктивен, чем просмотр кинофильмов. Генералы давно не занимаются оперативной работой, поэтому милицейских проблем, а также повадок наркоторговцев они не знают. Максимум, на что способны чиновники от силовиков, — оперировать количеством изъятых килограммов и раскрытых преступлений (впрочем, ценность такой статистики невелика, уже на нижних этажах правоохранительной системы данные искажаются сплошь и рядом — не со зла, просто для лучшей отчетности). Не имея информации, депутаты, по сути, борются с химерами. «Нужно просто установить видеокамеры в туалетах ночных клубов — и вся наркоторговля будет как на ладони, иди да бери распространителя», — убеждал корреспондента «Эксперта» один из народных избранников. Остается без вразумительного ответа и главный вопрос: что должен делать директор школы или охранник (владелец) клуба, заподозривший наркоторговлю в своем заведении? Во-первых, максимум, что может увидеть неподготовленный человек, — это как кто-то кому-то что-то передал. «Чет» (от «четверть грамма» — разовая доза наркомана) выглядит как маленький бумажный шарик. Найти его, если нет собаки, натасканной на поиск наркотиков, можно только при тщательном обыске. При этом стоит только владельцу уронить шарик на пол — и он чист перед законом. Во-вторых, наркоторговцы в карманах наркотики не держат и из рук в руки клиенту не передают. Скрытая механика Сделка по купле-продаже наркотиков зачастую носит обезличенный характер. Например, наркоман подходит не к торговцу наркотиками, а к тринадцатилетнему подростку (который не подпадает под уголовную ответственность в случае поимки), тот берет деньги и указывает место, где лежит вожделенная доза. Сам наркоторговец будет контролировать процесс со стороны, ни разу не притронувшись ни к наркотикам, ни к деньгам. В конце дня подросток отдаст выручку, получит свой процент за посредничество, и все — схема продажи наркотиков распалась. Для осуждения участников только этой низовой цепочки нужно или получить от участников признательные показания, которые будут подтверждены в суде (вариант из области фантастики), или отследить и зафиксировать на аудио и видео весь процесс — от раскладки наркотиков до передачи денег. Осуществить такую работу по сбору доказательств очень сложно. Организация прослушивания телефонных переговоров или наружного наблюдения — очень сложная процедура. Оперативнику надо собрать множество справок, получить подписи начальников, причем часть этих подписей требуется уже после того, как разрешение на прослушку дал суд. Хорошо если все закончится поимкой преступника, но так бывает не всегда. Если мероприятия не дадут нужного результата — разнос от руководства обеспечен. Поэтому всерьез с наркоторговлей борются только энтузиасты, которые, справедливости ради скажем, еще остаются среди сотрудников правоохранительных органов. Менее ретивые служители закона предпочитают не обращать внимания на наркоторговлю, чтобы не связываться с гигантским объемом работы, результаты которой сомнительны. Из-за подобного отношения рождается штамп о поголовном «крышевании» наркобизнеса сотрудниками правоохранительных органов. Однако это в большей степени миф, чем реальность. В сознательном укрывательстве наркоторговцев замешан минимум силовиков. Покровительство наркоторговцам — одно из самых страшных прегрешений с точки зрения неписаной корпоративной этики, одинаково действующей и в милиции, и среди работников ФСКН. В отсутствие интереса Для борьбы с наркотиками было бы куда полезнее не заставлять администрации школ, институтов и клубов отлавливать наркоторговцев, а упростить процедуру установления слежки за ними. Например, предоставить оперативникам право напрямую обращаться в суд за разрешением установить прослушивание телефонов и наружное наблюдение. (Да, при этом вырастет число нарушений, связанных с выполнением заказов коммерческих структур. Однако и сейчас с коммерческой прослушкой никаких сложностей нет — было бы желание заказчика и, по некоторым данным, 700 долларов, которые он готов заплатить за день.) Оперативник же, лично обращаясь в суд, будет нести персональную ответственность за свои действия, тогда как сейчас ответственность по большей части коллективная, а значит — ничья. Кроме того, стоит оснастить оперативные подразделения достаточным количеством необходимой техники. Поправки же о попустительстве торговле наркотиками попросту излишни. «Работники организаций, покрывающие наркоторговцев, и сегодня могут быть привлечены к уголовной ответственности без каких-либо законодательных нововведений. Они рискуют попасть под суд либо как соучастники преступления, в том случае если было доказано, что они знали о свершившихся ранее сделках, либо как покушавшиеся на него. Однако и в том, и в другом случае вина должна быть доказана, но это уже задача оперативников и следователей», — говорит глава адвокатской коллегии «Князев и партнеры» Андрей Князев. Наконец, законодатели, судя по всему, даже не задумываются о том, что зарубежный опыт борьбы с наркобизнесом не сводится только к силовым мерам. Во всем мире борьба с наркотиками сопряжена с массированной и жесткой — на грани с жестокостью, а потому действенной — социальной рекламой. Если такая кампания ведется планомерно, можно даже, например, поставив наркоманов на учет в диспансерах как больных, регулярно выдавать им дозы — как лекарство, которое для молодежи заведомо менее привлекательно, чем запретный наркотик. Это не только ударит по наркобизнесу, но и поможет сократить уличную преступность, связанную с наркоторговлей. К сожалению, Думу и ее аппарат несиловые методы борьбы не интересует. Аргументы правоохранителей они отметают. «Это все ментовские штучки, они просто не хотят выполнять наши решения», — говорит Андрей Федосенко. Даже если скандальная думская инициатива не станет законом, та настойчивость, с которой законодатели раз за разом возвращаются к мысли обязать бороться с наркоторговлей институты и клубы, настораживает. Дело не только в том, что в Думе годами не прислушиваются к аргументам, доносящимся из-за ее пределов. Хуже то, что депутаты и к пятому созыву Госдумы так и не научились отсекать заведомо взяткоемкие законодательные предложения. Суета вокруг наркоторговли демонстрирует это особенно наглядно. Ведь предложенные поправки даже не лоббируют силовики — дело движется на голом депутатском энтузиазме.